Режиссёр Александр Сокуров: «Вся мировая история – это история мужского высокомерия и ошибок»

Герои • Ольга Родионова
Клуб Светланы Алексиевич еще год назад заявлял о своем желании привезти российского режисера Александра Сокурова в Минск. И вот, эта встреча состоялась. Сокуров говорил о многом: о профессии, политике, мужчинах и женщинах, о фильме «Матильда» и о том, чей же все-таки Крым. KYKY публикует выдержки самого главного из этой встречи.

Желающих попасть на творческий вечер Александра Сокурова, несмотря на жуткий дождь, оказалось даже больше, чем мог вместить зал «Дома кино» на 584 места. Кто-то стоял и в проходах, Светлана Алексиевич говорила, что у нее нет слов, чтобы представить Сокурова, оказавшего на нее большое влияние. Первый вопрос Сокурову она задала сама. По классической схеме у режиссера сначала надо спросить, почему он выбрал именно эту профессию. Ответ Сокуров начал со скромного самобичевания.

Александр Сокуров: Я никогда не хотел быть кинорежиссером и сейчас не считаю это лучшим занятием на свете. Литература для меня всегда была и остается самым удивительным и самым прекрасным, а кино – это просто моя профессия. Из-за того, что отец был военным, мы много перемещались по Союзу, и пристраститься к чему бы то ни было у меня не получалось. А когда я уже оказался в городе Горьком (сейчас – Нижний Новгород) и поступил на исторический факультет, то, так как родители не всегда могли помочь, пошел работать на телевидение помощником режиссера. И шаг за шагом стал входить в специфику этой профессии. Я попал в редакцию литературно-драматических программ, которые делали музыкальные и литературные передачи, телевизионные спектакли. Тогда был прямой эфир, не было видеозаписей. После получения диплома исторического факультета я был вынужден уехать из Горького, поскольку документальный фильм, который я там делал, уже тогда не разрешали к показу. Практически случайно я поступил на режиссерский факультет во ВГИК. Я выходец из простой семьи, и набраться мудрости для общения между людьми разных социальных слоев у меня не было возможности.

Мама много раз говорила мне: «Куда ты полез? Таким, как ты, там не место! Это область людей, которые живут совсем другой жизнью, а у тебя нет запаса просвещенности, образованности».

А я из-за своей упертости пошел по этой тропинке. Если бы мне кто-то объяснил в свое время эту социальную среду, я бы никогда не пошел в режиссеры. Я не фанатик, это просто моя работа.

Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС

Точное попадание в профессию — это единичные случаи из миллиона. Большая часть людей (я сейчас говорю о мужчинах) выбирает себе профессию, когда они еще слишком молоды. Женщины же защищены судьбой, за женщину там, наверху, подумают (смех, аплодисменты в зале). Поэтому каждый находит свой выбор из этой ситуации – куда «упасть».

О фатальных мужских ошибках и женщине-президенте

Тут Светлана Алексиевич решает высказаться о такой развитой самокритичности Сокурова: Не в первый раз убеждаюсь, что чем больше сделал человек в этой жизни, тем меньше в нем высокомерия и больше осознания, насколько он мал в этом мире. Меня завораживает ритм ваших фильмов. Я чувствовала, что слишком бегу по жизни, а жизнь другая, и у Сокурова она правильная. Даже в «Фаусте» дьявол в человеке вами совершенно по-новому прочитывается. Как вы решаетесь на это?

Фото : Люксор

Александр Сокуров: Мне всегда казалось, что в историческом пространстве не бывает гениальных и выдающихся людей. Они есть только в пространстве науки, культуры и искусства. Там есть гении, которые осуществляют прорыв, которые могут сходить в будущее и вернуться в свое время и рассказать современникам, что они там видели.

Вся мировая история – это история мужского высокомерия и мужских ошибок. Их дикости, самомнения, жестокости и зверства. Во все времена – даже в природе – мужское находится в жесточайшем сражении с женским.

В интимной сфере, в сфере закрытого пространства женщина всегда побеждает. А в сфере открытого пространства полная власть принадлежит мужчине, вот он там и лютует.

Поэтому мне всегда было интересно, как мужской характер проявляется не только в интимных обстоятельствах, но и в тех, когда мужчина получает дар власти и как это его меняет. Люди у власти, к сожалению, ведут себя одинаково. Политика всегда была деструктивным пространством, там трудно не совершать ошибок и преступлений. Чем ближе человек к власти, тем ближе он к деградации. Все люди, у которых была и есть огромная власть, глубоко несчастны. За спиной такого мужчины были катастрофическая юность, катастрофическая мужская история, такая же профессиональная и интеллектуальная истории. У Гёте есть фраза «несчастный человек опасен» – лучше не скажешь. И я хотел понять, что это за люди, которые в 20 веке возвысились над народами, кем эти мужчины были.

Фото: diletant.media

Светлана Алексиевич: Может ли женщина руководить страной?

Сокуров: Нет. В России мы можем опираться на парламентскую практику. Женщины – инициаторы самых жестокосердных, беспощадных законов, они чаще поддерживают применение силы со стороны государства. Вообще, женщина в политике – сложный и непредсказуемый организм. Женщина бывает лучше в тылах, нежели на передовой. Все разговоры о Екатерине Второй, к примеру, стоит рассматривать на фоне инерции, при которой её власть происходила. Я давно был знаком с Ельциным, неоднократно один на один встречался с Путиным – и могу сказать, что тяжелее работы, чем эта, нет. Уровень компетенции должен быть чрезвычайно высок. Страна – это хозяйство, а хозяйством нужно уметь управлять. Необходимо иметь социальный опыт и быть руководителем.


Светлана Алексиевич: У вас промелькнула мысль, что на небесах о женщинах заботятся больше. Когда было очередное «побоище» в России, вы говорили: «Я прошу ОМОН – не трогайте женщин!» Это было напечатано в одной из западных газет. Помню, мои знакомые тамошние жительницы были удивлены: «Странно...А что, мужчин можно бить?»

Александр Сокуров: Всё очень просто. Я не знаю, как бы отнесся, если бы в россгвардии появились карательные женские отряды. Но когда я вижу, как молодые парни при мундирах за руки и за ноги хватают студенток, у меня все закипает внутри. Это выходит за пределы моего личного понимания и понимания, в каком государстве я живу.


О том, что режиссеры – не боги, а обжигатели горшков



Александр Сокуров: Поймите, я всего-навсего кинорежиссер. Я не гений, я не могу создавать идеальные произведения, которые могут быть интересны даже через год. Очень часто кинематографические произведения стареют раньше, чем автор. Кинорежиссер еще жив, а смотреть его фильм уже невозможно. Я прекрасно понимаю, на какой полочке в этажерке культурных реалий находится кино — в самом низу. Не надо гордиться кинематографом. Он, как агрессивный подросток: ведет себя весьма неделикатно и сам себя переоценивает. Режиссеры времен Антониони смогли достичь того, чего достигли, потому что были востребованы. Очень трудно было оторвать их от времени той Европы. Все ждали нового фильма Бергмана – разные поколения, разная эстетика, разная философия, разные политические тенденции – все смотрели то, что делали эти великие авторы. Сейчас изменилось и время, и потребности в кинематографе.

Кадр из фильма «Франкофония»

Кадр из фильма «Франкофония»

Мне сейчас ближе театр, причем музыкальный или оперный. Драматический театр – не мое. Мне в нем тяжело. В этом театре все мучаются: и актеры на сцене, и зрители в зале. Мне кажется, у тех, кто сегодня приходит в театр, огромная потребность не в актерском мастерстве, а чтобы на сцену вышли содержательные люди – такие, какими были, например, Евстигнеев или Лебедев – в которых профессии меньше, чем личности.

Все мои работы в определенной степени неудачны – кроме «Фауста», пожалуй. Мне не удалось создать ни одного близкого к совершенству произведения.

Я же лучше знаю, что я хотел, и что получилось, правда? Ни один кинокритик не сможет меня перебить, если я начну перечислять недостатки того, что я сделал. Поймите меня правильно, я профессионал, я сделал больше 50 фильмов, я понимаю это ремесло. Я стараюсь не оценивать работы своих коллег. Тем более, что я не смотрел ни «Крым», ни «Викинг» – только «Матильду» – просто нет времени и сил. А этот фильм сделал конкретный режиссер с конкретным почерком, конкретными намерениями, соблюдая определенные жанр и стилистику. Что же касается оценки — давайте подождем лет пять. Главный судья любого произведения — это время. Если через пять лет этот фильм не будет забыт, значит он представляет определенный профессиональный и художественный интерес.

Кадр из фильма «Русский ковчег»

Вообще надо пропагандировать авторское профессиональное кино, показывать его по телевидению, организовывать государственную систему проката кино, то, для чего государство, собственно, и предназначено — защита и укрепление позиции культуры. Армия, промышленность, дипломатия, разведка — это всё только средства для того, чтобы народ оставался цивилизованным. Культура – это то, что может удержать нас от озверения. Не будет культуры – никакая промышленность, никакая армия ни перед чем не устоит. Армия, лишенная культуры и просвещенности, никому не нужна: сегодня оружие уже умнее солдат и офицеров, которым оно принадлежит. Так какими должны быть эти люди?

Об ответственности и Беларуси

Александр Сокуров: На этот вопрос очень трудно отвечать. Как говорил, если мне не изменяет память, Евтушенко: «Народ — это тот, кто думает. Остальное — население». В этом взаимовлиянии частей внутри общества и определяется, в какую сторону идет это общество, какое оно принимает решение. Если превалируют нацистские идеи, то мы понимаем, кто придет к власти и что последует за этим. Потому что один Гитлер сам по себе ничего не значит, он просто отдельный несчастный мужчина. Но когда вместе с ним много соратников, возникает такое страшное явление, как нацизм. Идеология Гитлера прозрачна, понятна, но ему удалось перестроить экономику, достигнуть успехов в социальной сфере и еще в чем-то, и при этом задурить голову целому народу, и вы знаете чем это закончилось.

Светлана Алексиевич: В 2008 году, когда ничего не предвещало беды, вы предсказали войну между Россией и Украиной. Как сегодня вы видите будущее России, Украины и Беларуси?

Александр Сокуров: Тогда на это никто не обратил внимания, поэтому сейчас я предпочту не сказать то, что мне кажется. Большие, серьезные, конфликтные исторические процессы всегда, как тяжелая болезнь, зреют медленно. И если ты внимательно присматриваешься к судьбе своей родины, к поведению своих соотечественников и политиков, всегда можешь увидеть, что ожидает твой народ и твое государство. Современная политика сегодня очень примитивная. Я как гражданин России несу ответственность за то, что происходит, поэтому порой мне тяжело, а иногда и противно участвовать в политических играх. Я хочу, чтобы мы как наследники государства имели развитие политической жизни, хочу торжества законов и Конституции в своей стране. Хочу, чтобы молодые люди гордились своей страной и чтобы не происходила дегуманизация общества.

Мы в России забыли и заплевали рабочий класс, забыли, что такое заводские коллективы. Где бы я ни был, я стараюсь посетить производство, посмотреть на процессы и жизнь людей. И я с грустью отмечаю, что сейчас нет прибежища тем людям, кто не может с разбега взять социальную высоту. Помочь этим людям – государственная задача. Я трудно себе представляю современное общество без заводского человека. Я был в Норильске на заводе, где сейчас работает от силы 15 человек, потому что все механизировано. И думал: а где те люди, которых сократили, какое у них будущее? Ведь для мужчины рабочее место и рабочий коллектив так же важен, как семья. Я не вижу сейчас ни любви, ни уважения к рабочим людям, вижу исчезновение огромного пласта народа из социальной жизни, превращение его в пролетариат. Сколько людей испытывают сейчас колоссальный стресс от непредсказуемости завтрашнего дня, от беззащитности перед инерцией государства? Так складывается и сворачивается сейчас перестройка в области экономики. Иногда мне кажется, что это делается умышленно.


Фото: Яромир Романов

Алексей Турович, режиссер запрещенного фильма «Желтый песочек», снятого про произведениям Василя Быкова: Произойдут ли в Беларуси, по вашему мнению, перемены?

Александр Сокуров: Для меня это очень простой вопрос. Беларусь – на мой взгляд, единственная страна, которая хоть завтра готова стать членом Европейского союза: по культуре народа, по отношению к труду, по качеству социализации. Я верю, что это произойдет в обозримом будущем. Мой отец – ветеран войны, он говорил о ней крайне мало, но с особой теплотой вспоминал своих друзей-фронтовиков из Беларуси. И когда сейчас беларусы приезжают в Россию работать — можно быть уверенным, что всё будет сделано честно и качественно. Качество беларусов — то, чего нет у русских. Или вот сидит Светлана Алексиевич, перед которой я преклоняюсь – не у каждой страны есть лауреат Нобелевской премии, тем более, получивший ее за кровавые истории, заставившие европейцев задуматься. И слава богу, что она из Беларуси.

Светлана Алексиевич: Скажите, состояли ли вы в КПСС?

Александр Сокуров: Да, я вступил в КПСС во ВГИКе после того, как узнал, что членом КПСС стал Шостакович. Но никогда не исповедовал этих системных убеждений, и у меня постоянно были конфликты на всех уровнях – я был диссидентом, это правда. И поэтому я говорю, что несу ответственность за то, что происходило в моей стране, не уклоняюсь.

Пранкер в шестом ряду, который пришел за своими 15 минутами славы и трижды пытался сорвать встречу, кричит из зала: Чей Крым?

Александр Сокуров с утомленной улыбкой отвечает: Ваш. Успокойтесь, ваш!

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

«Мы получаем проценты за свои треки в магазинах». Shuma о себе, музыке и сексе в формате GIF

Герои • Ирина Михно

В Беларуси талантливые люди есть. Одни из них – музыканты группы Shuma Руся и Shumaboy, он же харизматичный Алексей Будько. В последнее время новых релизов ребята не выпускали, но 26 ноября у них будет концерт, на котором они обещают выдать что-то новое. Музыканты показали на гифках, с каким лицом слушают речь президента, и рассказали, нравится ли им Макс Корж.