«Наша чистота – это прошлый век». Почему Минск все ещё не smart city

Места • Екатерина Ажгирей
Нужно ли ждать, пока городские власти сами переделают Комсомольскую, снесут Кемпински и уберут все парковки из центра города? или пора уже подняться с дивана самим и сказать, каким мы хотим видеть Минск? KYKY поговорил с независимым экспертом в области развития интернет-технологий, исполнительным директором Baltic Internet Policy Initiative Михаилом Дорошевичем о том, когда Минск станет Smart city и сколько готовы тратить передовые города, чтобы привлекать туристов и не терять коренных жителей.

«Минска вообще нет в мировом рейтинге по уровню развития смарт-технологий»

KYKY: Михаил, как нужно строить smart city? И на кого здесь можно ориентироваться: Амстердам, Сингапур?

Михаил Дорошевич: Сингапур, как и Китай, называть примером смартсити я не люблю – это не демократические страны. А умными могут быть только города с демократией. Но и «Кальки», которую можно было бы забрать для Минска, попросту нет. Хороший пример смартсити для меня – Лондон. Его стратегия выстраивается из того, что население столицы увеличится на миллион человек. Соответственно, власти должны учитывать новые образовательные и медицинские факторы, инфраструктуру в виде дорог и рабочие места. Зачастую смартсити – это именно эффективное перераспределение ресурсов.

Для Минска архиважно иметь как минимум краткую или среднесрочную перспективу, потому что страна у нас, к сожалению, столицецентричная: поток людей из областей не остановишь, а жить в столице должно быть удобно и комфортно всем. Поэтому становится актуальной и проблема с дорогами. Например, на перекрестке Каменной горки при постройке района нужно было сделать развязку – там же очень тяжелый узел и просто ад по утрам. Замена трамвайных путей у Динамо тоже создает дичайший коллапс для всего города. А всё, что касается дорог, нужно уметь моделировать наперед. Минск сегодня вообще не присутствует в мировом рейтинге по уровню развития смарт-технологий, а это нужно – чтобы у нас были хоть какие-то ориентиры.

KYKY: Вы настаиваете на термине «разумный», а не умный город. В чем здесь разница?

М.Д.: Это исключительно лингвистическая игра. Умные — русскоязычная калька со слова «смарт», а «разумные» более точно отражают суть концепции. Мне нравится идея именно разумного города.

KYKY: Тогда еще одна ваша цитата: «центр умного города – это умный гражданин». Что значит умный? Умный гражданин — это какой?

М.Д.: Вовлеченный и реально принимающий участие. Городские власти хотят вовлеченности, энгейджмента, но вместо гражданина получается просто потребитель сервиса. Мы должны понимать: все основано на использовании информационно-коммуникационных технологий, но не все люди умеют ими пользоваться. Особенно представители старшего поколения, их надо образовывать. С другой стороны –молодежь, которая не заботится о неприкосновенности личной жизни. Защита приватности и использование персональных данных сейчас обсуждаются во всем мире.

Смотрите, вот с единой системой видеонаблюдения: там, где есть видеокамера, нам вроде бы должно быть безопаснее. Но мы не знаем, кто имеет доступ к этим камерам и как эти данные могут использоваться: за или против нас.

По фотографии вам могут показать записи, как и куда вы перемещались во всех точках города. Но в той же Молдове люди знают, кто имеет доступ к клоудфайлам. Граждане Беларуси – нет. У нас закон о защите персональных данных пока только в стадии обсуждения.

Разумный город не может сущестовать без открытых данных. Взаимодействие всех сфер друг с другом на основе технологических решений – важный базис, если мы говорим о smart city. Системы не должны быть замкнуты, а глобально взаимодействовать друг с другом. У нас идёт движение, какие-то дата-сеты планируют открывать… Но мы даже не знаем, какие они вообще есть! Открытые данные позволяют сделать систему более устойчивой: большее количество разработчиков могут с ними работать. Мировой опыт показывает, что от этого всем только лучше.

«Персональной ответственности у молодого поколения – ноль»

KYKY: У Минска есть прогресс? И как жить в городе, в котором дома строит Dana Holdings и Мапид?

М.Д.: Городские власти начали публично делиться своим видением города, городской инфраструктуры, но во всем этом хотелось бы видеть больше участия горожан. Как жить? Пытаться придумать варианты. Легко сказать, что проблема только в одном – в госорганах. Но у наших людей очень серьезная пассивность. Например, когда случайным образом стали известны суммы, которые потратятся на строительство перехода на Машерова, возник резонный вопрос: может быть, логичнее перевести эти деньги на необходимое оборудование в городских больницах или поликлиниках? Но мнения горожан просто не было. Я даже пытался «расшевелить» по этому поводу своих студентов, но им было всё равно. А ведь это наш город и наши общие налоги.

KYKY: Все ли граждане должны быть активными? Существует ли такая утопически-идеальная страна?

М.Д.: Нельзя ожидать, чтобы все были предпринимателями или блогерами (улыбается). Но гражданская активность необходима, если мы хотим быть разумным городом. Мы проводили исследование, выборка — молодые люди от 15 до 31 года. Они считают, что только депутаты должны заниматься всеми вопросами города. Персональной ответственности у поколения – ноль, и это очень печально.

Лично мне нравится модель «бюджета участия» или партисипаторного бюджетирования. Это когда какой-то процент городского бюджета выделяется на проекты, которые предлагают граждане. Обсуждение и голосование за понравившиеся проекты идет онлайн.

Самый инновационный город – Париж, он мировой лидер по суммам партисипаторного бюджетирования, там порядок цифр — сотни миллионов евро. В эстонском Тарту это — 90 тысяч евро, но там и сам город меньше. Такая же модель существует и в Китае.

KYKY: Есть ли географически близкие примеры с работающим на благо города бюджетом участия?

М.Д.: Я внимательно слежу за ситуацией в Украине. В Киеве идет третий годовой раунд предложения проектов. И если сравнивать их с уровнем проектов, например, в Бостоне, – они приблизительно одинаковые. Около ста тысяч киевлян в прошлом году участвовали в голосовании — это большая цифра и интересная модель того, как горожане пытаются договориться друг с другом. Сейчас идёт очень интересный проект «Днепро» – по развитию нестоличного города Днепропетровска. Здесь можно найти предложения сделать во дворе площадку для роллеров, починить какой-нибудь мост, поставить умные скамейки и т.д.

KYKY: Возможна ли такая модель у нас? Краудфандинг с общественными проектами – это подвижки в эту сторону?

М.Д.: У нас это не имеет успеха, потому что мы чаще всего делаем проекты в отрыве от городских властей, а это должно быть сотрудничество и кооперация. Важно, чтобы и сами власти понимали, что им от этого будет лучше, если такого рода инициативы будут существовать. У нас были какие-то проекты от Philips по замене фонарей. Сейчас мы видим силу активности китайский производителей: на форуме ТИБО представители Huawei говорили, что в индустриальном парке сделают решение в области smart city. Ещё один хороший пример сотрудничества государственного и частного секторов — воркаут площадки от Coca-Cola. Всё же мы верим в КСО. И это отличные решения для города за счет возможности частных компаний: инициатива предлагается, финансы находятся, а власти никому не мешают и предоставляют разрешение на площадки.

Где брать деньги на smart city

KYKY: Как убедить чиновника, что нужно потратить миллионы рублей на «умный» светофор?

М.Д.: Для таких вещей существует «мультистейкхолдеризм»: специфическое неирархическое многостороннее партнерство, когда учитываются и обсуждаются мнения всех заинтересованных участников. Это очень сложный процесс, нужно выслушать действительно все мнения — не только государственное управление, но и частные компании и всё гражданское общество без «декораций». У нас модель управления городом слишком сильно отличается от того, что принято в мире.

Скепсис и недоверие у властей могут быть, и это совершенно нормально. Чтобы его преодолеть, нужно делиться опытом, как это делается во всем мире. Большинство мировых проектов – неудачные, но нам про это почему-то не рассказывают. Нужно слышать не только про красивые практики, которые подготовлены для конференций и публикуются в журналах… Один из таких образцовых примеров – Барселона. Там все вроде бы красиво, но существует определенное недоверие горожан к местным властям.

KYKY: Где брать деньги на smart city?

М.Д.: Проекты, касающиеся смартсити, очень и очень дорогие. Это важный нюанс. Поэтому я вижу здесь только совместные проекты из бюджетов органов государственного управления и вложений частного бизнеса. Важно понимать, что мы хотим получить в итоге: большой инфраструктурный проект или отдельные частные инициативы (например, velcom готов участвовать в развитии eHealth в Беларуси и внедрить систему сбора данных с приборов учета воды и тепла)? Мои опасения по поводу Беларуси очень простые: когда будут реализованы технологичные проекты, которые готовились к реализации несколько лет назад, они просто морально устареют.

KYKY: Как сделать Минск «разумным»?

М.Д.: Я бы начинал с развития стратегии, той же Минск-2020, или Минск-2030, учитывая, что пока это уйдет в реализацию, что-то может устареть. Есть наработки городских властей по здоровью, велодорожкам – как они видят транспортную городскую систему. Но должны быть совместные обсуждения с большим количеством участников, с разными мнениями. Важно, чтобы жить в этом городе было комфортно всем, но есть вещи, которые это состояние нарушают. Сейчас, например, очень актуальна ситуация с военным кладбищем (коммунальщики проводят массовый снос оград и памятников — Прим. KYKY). Она коснулась и меня лично. Когда разговариваешь с работниками кладбища, они ничего не знают и не могут подсказать алгоритм, что считать «могилой, приведенной в порядок» и что с ней сделать, чтобы её не дали снести через год.

KYKY: Как вы относитесь к петициям — единственный ли это работающих инструмент и «голос» беларусов?

М.Д.: Достаточно неопределенно, потому что нужно, чтобы онлайн-петиции были прописаны законодательно. Пока что юридически власть не обязана на них реагировать. Она реагирует не на петицию, а на запрос граждан, который выражается при помощи онлайна.

Петиции – не стопроцентное решение, Да, они преобразовываются в действие, которое имеет силу, но очень тонкий момент – как это все не спустить на тормозах из-за бюрократии.

Коллективные обращения граждан – это возможность голосования и предложения, но это не идеальная модель для smart city. Должна существовать модель общественных консультаций, как в Евро союзе – когда правительство консультируется с населением.

KYKY: Как сильно будущее городов связано с диджиталом? Минск — это скорее олдскул или нью-фьюче?

М.Д.: Хотелось бы, чтобы мы больше двигались в сторону цифрового и разумного будущего и технологий, которые реально помогают. Тот же мобильный телефон — вещь, в которой находится 15 сенсоров. И его можно использовать для каких-то городских изменений. Например, светофоры сейчас влияют на движение машин, а будет наоборот — машины будут влиять на работу светофоров (благодаря датчику на смартфоне, который реагирует на торможение автомобиля с помощью GSM-связи). То, что есть в Минске в плане транспортной системы – достаточно мощная штука: табло, информирующее о расписании транспорта, телевизоры, какие-то городские карты, мобильные приложения, созданные с сайтом Минсктранса. У нас активно развиваются такие полезные сервисы – сюда же и 115.бел.

Сервисы в сфере электронного здравоохранения тоже очень важны. Сейчас многие пожилые люди живут в одиночестве. Приложения могли бы давать им возможность лучше понимать своё состояние здоровья. Проблема в том, что пожилые у нас совершенно не знакомы с диджиталом, и я бы в этом не рассчитывал на государство. Но развитие цифровых навыков — это, на мой взгляд, чрезвычайно важно для страны. У нас сейчас больше активистов экологических, чем технологических. И технологическое сообщество — сама по себе очень небольшая прослойка.

Как жить в уже не зелёном городе с панельками

KYKY: Какая сейчас основная задача smart city?

М.Д.: Стараться делать так, чтобы всем было удобно хорошо. И городским структурам, и горожанам, которые не ищут в решениях властей подвоха. Нужно пробовать больше доверять друг другу и понимать, что это будет на благо всем. Города сейчас находятся в битве за горожан. Люди имеют больше возможностей для перемещения, и если наш город не будет хорош, удобен, здоров во всех смыслах, то люди из него уедут. А какие-то другие города столкнутся с перенаселением. Кьелл Нордстрем, шведский футуролог, прогнозирует, что к 2030 году будет другая Европа, где вместо 28 стран будут 50 мощных экономических хабов.

KYKY: Могут ли мегаполисы быть экологичными? Насколько экологичнен Минск и окрестности?

М.Д.: Конечно. Под экологичностью мы понимаем качество жизни горожан. А оно, в свою очередь, достигается хорошим состоянием окружающей среды – этого можно добиться. Окружающая среда имеет множество показателей – это не только выброс CO2. Есть Цюрих, который имеет высокие стандарты жизни и который ввел в пользование для жителей мобильное приложение для бега. Если в Минске ты решить бежать по Богдановича – будет больше вреда, чем пользы. А вот если сместишься в сторону Свислочи – это уже имеет смысл.

Минск был городом индустриальным, им и остается. Литейное производство на радиаторном заводе вряд ли улучшает качество и воздуха, и жизни в целом. Но чтобы рассуждать об этом, нужно опираться на цифры и исследования.

Многие годы у нас был статус зеленого города. До 1984-го зеленые деревья стояли в два ряда на проспекте Независимости, а сейчас их нет – одним рядом пожертвовали ради расширения дороги с шести полос на восемь.

В итоге мы вынуждены признать, что «заленый» статус теряем. Статус чистого города я вообще считаю очень обидным, потому что чистоты можно достигать разными способами: примитивной эксплуатацией труда (люди доисторическими метлами ночью проспекты подметают), или когда используются машины, техника, которые автоматизировано поливают деревья. Так что наша чистота – это прошлый век.

KYKY: Концепция smart city – она ведь про счастливого человека в городе. Но можно ли быть счастливым, живя в панельках? Как нам переосмыслить это советское наследие?

М.Д.: Очень хороший и неподкольный вопрос. Панелек очень много всюду. В той же Италии очень много типовых застроек, и они тоже архитектурно переосмысливают этот тип домостроительства. Просто мы об этом не знаем. Да, можно сказать, что там мягче климат и выше уровень благосостояния, но проблемы у них, в сущности, такие же.

Существует целая масса проектов даже между странами, которые решают, как сделать эти панельки более приспособленными для жизни горожан. И здесь важно как раз то, про что я говорил раньше – присутствие Минска в международных рейтингах и проектах, городских исследованиях. Условно говоря: нам не просто дали денег на осуществление проекта, и мы его делаем, пока эти деньги есть. А мы несколькими городами и странами работаем над чем-то совместно, например, как это делает правительство Испании и Евросоюз.

KYKY: Дома строятся, но ситуация с парковочными местами в Минске остается болью. Как решать эту проблему?

М.Д.: Города не могут бесконечно расти – умные парковки, как и вся тематика смартсити, должны иметь в себе основу дигитализации, то есть быть технологичными и полезными. Есть цифры, что чуть ли не 30% своего времени люди в больших городах тратят на то, чтобы найти парковочное место. В странах должен быть закон о парковках. Например, когда вводится в эксплуатацию 20-этажное бизнес-здание, к нему должна быть построена 10-этажная парковка. В Литве, если у жилого дома не будет парковки, этот дом не будет считаться жилым. Его спокойно можно перепрофилировать для других нужд.

Какое здесь есть решение? Сейчас время интернета вещей, датчиков и сенсоров, и если они будут на всех парковочных местах, а мы будем иметь к ним приложение, то всегда будем знать о ситуации на парковке заранее. Есть еще один важный нюанс: парковочная стоимость меняется, она гибкая – в зависимости от заполняемости и времени суток. Чаще всего все паркуются во дворах и на соседних улицах. Я живу недалеко от Якуба Коласа, там начинают вводить платные парковки, и это решение сразу создает давление на инфраструктуру соседних улиц.

KYKY: Есть ли что-то в Минске, чем действительно можно гордиться?

М.Д.: Есть, но мы не умеем это презентовать и описывать. Более того, никто не задумывается об удобстве. Простой пример: на сайтах жилищно-коммунального хозяйства куча информации и одновременно невозможно ничего найти. Но мастеров из ЖЭСа теперь можно вызвать через мобильное приложение, и это несомненная подвижка в сторону смарта.

«Умным» проектом я бы назвал Минсктранс: весь транспорт у нас трекируется, есть расписание, которое горожанин может получить через веб или приложение + информационное табло на остановках.

Еще хорошие примеры – то, что владельцев электромобилей освободят от транспортного налога (указ №273), а на всех станциях метро у нас уже заработали валидаторы с оплатой проезда бесконтактными картами. Чтобы сделать город еще лучше, надо просто его любить.

KYKY: У вас получается?

М.Д.: Да, приходится (смеётся).

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

«Я четыре месяца проработала, а теперь судно тонет, и мне даже нельзя взять свои деньги!» Опыт беларуски на круизном лайнере

Места • Евгения Долгая

Юлия Губаренко – минчанка, которая из-за нехватки денег и мечты купить хороший компьютер решилась поработать на круизном лайнере. KYKY Юлия рассказала о дедовщине на судне, почему 14-палубный лайнер похож на «ДОМ-2» и как понять, что корабль тонет.